Синдром синей бороды - Страница 18

Где найти силы на бой с призраками прошлого?

И зачем?…

Что он думал, делал все эти годы? Почему не сложил уравнение раньше? Ведь все ясно и младенцу. И кто, и зачем, и как! Верить не хотел?

Нет, скорей даже думать. А вот забыть мечтал, да не получилось. Слишком сильно хотелось ему понять — за что по нему словно бульдозером проехали? И казалось за нечто серьезное, за вину особую.

А оказалось…

А ведь он бы, пожалуй, простил, забыл, заровнял в памяти произошедшие, и холмика не оставил, если б тот бульдозер не задел Ирину.

Ира… Ирка! — застонал невольно. Рука сжалась в кулак и опустилась на поверхность тумбочки.

Глухой стук привел Грекова в чувство. Он встал, расстегнул ворот рубашки, скинул небрежно плащ на пуфик и прошел в зал.

Хватит в сантименты вдаваться. Он еще возьмет реванш, пошалит. Тоже — просто так. Но от души. За все двадцать два года, что он зубами вгрызался в жизнь, сживался с виной, которой не было. Цепляясь за любую соломинку, шел вопреки всем и всему вперед лишь за тем, чтоб дойти до сегодняшнего дня, отомстить, добраться до горла врага.

А горло-то — вот оно, и тянуться не надо было…

Да, нелегко переварить и принять полученную от Кости информацию.

Вадим плеснул себе виски и ткнул пальцем в пульт. Зашелестел диск и колонки выдали сакраментальное:

`…. А двести двадцать один — влюбленный полный кретин! ….

Рука Грекова с бокалом зависла на полпути ко рту. Мужчина повернулся к динамикам и вслушался в слова:

`Достань гранату и будет праздник.

Достань гранату и будет праздник сразу, даром.

Сразу и для всех.

Прийти домой, выпить яд,

взять бормашину в друзья.

Одеть на белый халат цветы, колодец и сад.

И распилить шар земной любимой бензопилой.

И получить результат`

Вадим хмыкнул: вот и ответ на все вопросы.

И, отсалютовав музыкальному центру бокалом, выпил за гениальное решение виски.

— Принято, mon a mi.

Глава 5

Маша крутилась у зеркала меняя наряды: в черном она на ворону похожа. Да и не траур. В белом — грудь сильно большая, вон как выпирает, да и строго больно, как училка на встречу с учениками собралась. Декольтированную кофточку — вульгарно, мать переодеваться отправит. А жаль самое то. Н-да — вздохнула девушка, полюбовавшись на себя, и решительно стянула желтый топ. Взгляд остановился на белых брючках со стразами и темной кофточке с разрезами на плечах и шнуровкой на спине: как раз!

— Не думаю, что детям стоит садиться с нами за стол.

Егор, сложив руки на груди, прислонился к подоконнику и непонимающе посмотрел на супругу:

— Почему? Дети достаточно взрослые. Как ты объяснишь их отсутствие Вадиму? Он не видел племянников восемь лет.

— Ничего страшного, — ровным голосом парировала Вера, продолжая укладывать на тарелку нарезку семги.

— Чего ты боишься, Вера?

— Что ты Егор, ничего я не боюсь.

— Тогда в чем дело? Что за странные предложения?

— Всего лишь корректность по отношению к твоему брату. Он похоронил очередную жену. Ни семьи, ни детей, а лет ему уже немало. А тут мы в полном составе…

— Думаешь, наши счастливые лица вызовут у него оскомину?

— Я не настолько плохого мнения о Вадиме.

— Тогда в чем дело? Объясни свое заявление.

— Не заявление Егор, а всего лишь мнение. Мое. Мы должны быть максимально тактичны по отношению к вдовцу, не счастливому в браке человеку. Вряд ли дети, учитывая их молодость и не воздержанность, смогут вести себя достаточно тактично.

— Вадим не кисейная барышня и плакать по поводу фразеологизмов Ярослава не будет. В обморок от его цепей не упадет. Маша же девочка воспитанная и умная, с ней приятно беседовать. Я думаю, Вадиму наоборот пойдет на пользу общение с детьми. Ты правильно заметила — у него нет семьи. Никого, кроме нас. Мы его единственная возможность почувствовать себя полноценным, отогреться в кругу родных, прийти в себя после череды потерь.

— Не заводись, Егор. Я не хочу, чтоб ты отталкивал родного брата.

— Тогда тема закрыта. Дети будут ужинать с нами. Или ты думаешь, что Вадим может дурно повлиять на них?

— Нет, речь совсем не о том, — вздохнула женщина, понимая, что скажи она `да' и последует едкая уничижительная тирада, переходящая в крик, обвинения, грязную семейную ссору. Некстати.

— Тогда мне собственно все равно, что ты хотела сказать. Я прекрасно понял, на что ты намекаешь. Боишься, что Вадим позавидует нашей семейной идиллии? Не обольщайся. Во-первых он не завистлив, а во-вторых завидовать нечему.

Вера выпрямилась, оторвавшись, от пучков зелени и уставилась на мужа:

— Не забывайся, пожалуйста.

— Ты тоже. Вадим мой брат. Он был им и им останется!

— Никто не оспаривает…

— Разговор закончен! — Егор вышел с кухни, хлопнув дверью.

Вероника с тоской посмотрела на снедь, разложенную на столе. И сильно пожалела, что не может дать выход своим чувствам: разметать все деликатесы по столу, кухне; разбить тарелки, разломать табуретки… и желательно о головы Грековых. И Егора и Вадима.

Только кого из них она сейчас ненавидит сильней, Вера не знала,

Зато знала, кого боится больше.

Маша наложила макияж, подчеркивающий достоинства ее лица, но не кричащий о них. Уложила волосы, оглядела себя придирчивым взглядом и покосилась на часы: 19.05. А гостя до сих пор нет?

Девушка пошла на разведку.

Дверь комнаты Ярослава казалось, подпрыгивает под разудалое Lumine. `И как его самого от децибел не сносит? — поморщилась девушка, спеша пройти мимо.